Вернуться к содержанию>>

ПРЕДИСЛОВИЕ

За время, прошедшее после издания I выпуска "Теории и истории игры" (1995), заметно актуализировались проблемы как теории, так и истории игры. Острее стала и выделенная в I выпуске проблема связи теории игры с ее историей, а также обратной связи.
Решить эти проблемы представляется возможным лишь в рамках междисциплинарного и в то же время целостного подхода к феномену игры, что и поставили своей задачей Московский международный институт игры (ММИИ), издательство ОДИ-International и другие направления деятельности созданного в 1994 году Международного общества друзей игры (МОДИ).
Уже для I выпуска "Теории и истории игры" удалось объединить усилия специалистов разных профилей: историков, филологов, психологов, педагогов, этнографов, этнопедагогов. И, кажется, это оправдало себя. Во всяком случае, посвятив выпуск полузабытому тогда имени Е.А.Покровского, удалось общими усилиями добиться его введения в "Российскую педагогическую энциклопедию" (1999) и "Энциклопедический педагогический словарь" (2002), что является одним из перспективных путей популяризации творческого наследия ученого.
К слову сказать, межпредметное взаимодействие идет, видимо, на пользу и самим его участникам. Четверо стали за эти годы докторами наук. Заявленное в первом выпуске А.И.Лазаревым школьное народоведение выросло в его трехтомный труд "Народоведение" (Челябинск, 1997 - 2000). Если открывавшая сборник статья о Е.А.Покровском называлась "На пути к теории народной педагогики игры", то в 1998 г. эта теория была апробирована на докторском экспертном совете. Издательство ОДИ- International выпустило два издания "Академии игры" (1998, 2000), пять выпусков "От Пушкина до наших дней: игры, сказки, праздники и воспитание", более 20 других изданий.
При МОДИ совместно с ГосНИИ семьи и воспитания Российской академии образования действует Совет по празднично-игровой культуре, объединяющий все более широкий круг научных дисциплин. Часть из них представлены во II выпуске "Теории и истории игры".
Посвящен этот выпуск первой трети ХХ века - переломной эпохе в истории человечества. Особенно явственно этот бурный период отразился в истории России, ознаменовавшись не только тремя кровопролитными войнами, но и тремя революциями, не считая культурной революции, коллективизации, индустриализации и многих других качественных изменений жизни общества.
Нас та переходная эпоха интересует своим громадным всплеском (пожалуй, даже взрывом) в развитии игровой культуры. После подобного же бурного нарастания игровых форм культуры в нашу переходную эпоху на рубеже тысячелетий невольно рождаются как сравнения, так и мысль о связи самой сущности игры с переходностью обстоятельств времени и пространства. Не одна Россия переживала переломный момент, но почему он острее всего сказался в России - на стыке великих цивилизаций?
Решающими для развития игровой культуры той эпохи оказались годы 1918 - 1928, называемые условно "двадцатыми годами". На эти годы приходится взлет творчества большинства деятелей игровой культуры, которым посвящен наш выпуск: Г.С.Виноградов, В.Г.Марц; Н.Д.Бартрам, М.Я.Басов, П.П.Блонский, В.Н.Всеволодский-Гернгросс, Л.С.Выготский, И.Н.Жуков, А.У.Зеленко, О.И.Капица, Н.К.Крупская, А.В.Луначарский, А.С.Макаренко, Н.О.Массалитинова, С.С.Моложавый, Н.И.Подвойский, С.Л.Рубинштейн, Н.А.Рыбников, В.В.Хлебников, С.Т. и В.Н.Шацкие и др.
Как видите, продолжаем развивать субъектно-биографический подход, без которого по-гетевски "суха" не только теория, но еще больше история игры. Конечно, даже столь яркими отечественными именами не исчерпывается история игры тех лет. Для них характерна поразительная открытость ко всему свежему во всем мире, необыкновенная широта и интенсивность общения.
Период был чрезвычайно сложным и противоречивым и в историческом, и в личностно-биографическом отношении. О нем сталкиваются самые противоположные мнения. Так как сейчас едва ли не возобладали отрицательные оценки той эпохи, следует напомнить о множестве игнорируемых личных свидетельств самих участников. Например, П.П.Блонский, чей научный авторитет непоколебим, так подводил итоги эпохи в 1928 г.: "Я считаю для себя величайшим счастьем, что жил в эпоху революции. Такие эпохи заставляют задумываться решительно над всем, ставят все под вопрос, обнажают самые скрытые основы. С другой стороны, вряд ли когда бывает что-либо хотя бы немного похожее на то огромное богатство творчества, которое проявляется в эти эпохи" (Блонский П.П. Избранные педагогические и психологические сочинения в 2 томах. Т. 1. - М.: Педагогика, 1979, с. 36).
К сожалению, всего многообразия мыслей и реальных ценнейших фактов не охватить в одном выпуске и тему следует продолжить с привлечением новых авторов.