Вернуться к содержанию>>

ВОСПОМИНАНИЯ О 20-Х ГОДАХ*

Запись беседы с Л.В. Былеевой

у нее на квартире в Москве 20 ноября 1998 года.

Л.Б. - Людмила Васильевна Былеева

В.Г. - Владимир Михайлович Григорьев

С.Г. - Сергей Владимирович Григорьев

С.Г.: Людмила Васильевна, Вы хорошо знали Владимира Георгиевича Марца, писали о нем статью**. Когда Вы познакомились с Марцем?

Л.Б.: В начале двадцать первого года, когда я работала в детском саду и в то же время занималась в балете. <…> Я кончила женскую гимназию в Обществе преподавателей с золотой медалью. Это в семнадцатом году. Да, в семнадцатом году, но в мае месяце, потому что с 20 мая я стала уже работать в детском саду. <…> Вдруг объявили нам в саду, что надо от каждого детского сада по одному человеку прислать на курсы, такой есть педагог Марц. Мне стали рассказывать про него, что он необыкновенный такой педагог, которого очень высоко ценят, хотя он в партию не вступил (да никто и не требовал). <…> Я скрыла даже от своей сестры, но все-таки на курсы пошла. На этих вот курсах я и познакомилась с Марцем. А курсы он давал для дошкольных и школьных педагогов. Он очень много курсов проводил везде и всюду. Ну, я, понимаете, была поражена. Во-первых, безумно понравилось играть…

С.Г.: Так вы там и играли? Или он только лекционно преподавал?

Л.Б.: Нет, у него мы прямо играли. Учил нас играть. Он говорил, что такое игра, какое имеет значение, но все это очень кратко. Ну, шесть недель по два часа занимались мы каждый вечер. И, значит, мы играли. Я поразилась, как он играет! Блестяще играет! Увлеченно! Он так увлекался, мы так все увлекались - все! Влюбились прямо! А он ко мне очень хорошо относился. Ну, во-первых, я играла, видимо, лучше, потом я в балете была.

В.Г.: Красиво вы играли - вот он и обратил внимание…

Л.Б.: Мы часто шли с ним домой вместе, он жил на Пречистенке, почти напротив нашего Малого Вешенского переулка - Пречистенка, дом 35, угол переулка Штатного, он теперь Кропоткинский, кажется, называется. <…>

Вы знаете, он такой педагог был, вот всю душу хотелось ему раскрыть. А я ведь боялась говорить вообще: я знала, что мы в опале страшной, и папе предлагали за границу, все были документы оформлены выезжать. Он обратился к нам, а мы все дети отказались. Мы все были революционно настроены. <…> Марц мне сказал: "Сейчас же поступайте в институт!" Я говорю: "Я не могу, я из сада приношу еду домой! Бросить не могу." А курсы проводились в детском саду Монтессори, системы Монтессори, существовали они и до революции, были ведь все частные детские сады, и были сады Монтессори, и потом был еще Фребелевский детский сад. <…>

Марц меня очень полюбил. Заботился, особенно когда отец покончил с собой. Он говорил: "Ну я вам отца заменю!" Хотя от меня старше был всего, наверное, лет на восемь, на девять, но он со мной прямо обращался, как с девочкой. Жена у него очень красивая была. И он привел меня к себе в дом, потом я к ним приходила. Он меня познакомил с Подвойским, с Семашко, но Подвойский к нам и на курсы приезжал. Он из-за Марца потом курсы создал, но не эти (первые) курсы, эти курсы маленькие были, нас немного, человек сорок только, наверное, было. Ну вот Марц мне, не знаю кому еще, сказал некоторым: имейте в виду, что с осени я открою большие курсы специально по игре. <…> А курсы большие были в 20-м или 21-м году, они весной у нас были… После курсов Марца я поступила в институт. <…>

С.Г.: Из какой семьи происходил Марц?

Л.Б.: Он не дворянин, но отец его был управляющий французской фабрикой Силл, знаменитой фабрикой.

В.Г.: А сам он из австрийцев по происхождению, вы писали в статье.

Л.Б.: Мы с его дочкой разговаривали, она говорит, папа рассказывал, что его предки - австрийцы. И что кто-то из его родственников приехал сюда, зарабатывали как-бы… Это еще тот век…

С.Г.: А как он попал в среду большевиков? Он ведь всеми этими площадками совсем молодым, почти как Вы, начал заниматься.

Л.Б.: Он как попал? Молодежь до революции, передовая, стала организовывать клубы для молодежи рабочей у себя на дому. <…>

С.Г.: Людмила Васильевна, вот Вы дайте о Марце какую-то картинку, портрет… Он был высокий? Средний? Худой?

Л.Б.: Среднего роста.

В.Г.: Портрет мы видели в Вашей статье…

Л.Б.: Вот еще фото - наш КИП*. Здесь уже в КИПе нет его… Но КИП мы организовали еще при нем, в 22 году. Вот эту зиму и лето мы уже учились у Марца. И уже был организован КИП. В 22-м году я уже поступала в институт физкультуры, потому что на курсах (еще первых, маленьких) у нас был организован бег, и я пробежала очень хорошо, чуть ни как рекорд поставила, а прыжок - я рекорд московский поставила. А я никогда в жизни не училась этому, вы понимаете - и прямо все ахнули. Вот он и говорил, чтоб я шла на большие курсы, вообще считал, что мое призвание - это игра: "Вы будете очень хорошим педагогом, за это я ручаюсь, но Вам надо окончить институт физической культуры, а затем пединститут".

С.Г.: Два института?

Л.Б.: Два института. "И тогда Вы будете блестящим педагогом". Вот это был его совет. А сам он кончил Высшее техническое училище. Сам он мечтал идти в институт физкультуры, но там он читал лекции, его приглашали на отдельные лекции. Он читал в 21 - 22 году, в эту зиму. А осенью 22-го его уже убили… Вот в этой книге есть ссылка, а фактически я всю эту книгу "Методика и теория игры"* своей рукой писала. Марц читал нам лекции, мы записывали лекции полностью, так интересно читал… По этим записям и издана книга.

С.Г.: Там-то благодарность напечатана Вам и названа еще одна ученица Васильева. А Игнатьев, который редактировал, кто это такой?

Л.Б.: Варнава Ефимович Игнатьев был директором нашего института. Организовали институт физкультуры две лесгафтички - это Нина Матвеевна Кантарович, вторую не припомню. И вот с Игнатьевым я познакомилась, он был директор института, он организатор института, они две и он. А до этого он был уже директором научно-исследовательского института физкультуры. Я с Варнавой Ефимовичем познакомилась у Марца. И он меня тоже уговаривал, чтоб я поступала в институт. Вот почему в 22-м году, когда убили Марца, я пошла в институт. <…>

С.Г.: Это об институте физкультуры. А Марц Институт игры** создавал. В.Н.Терский писал уже после Отечественной войны Минскину в письме: надо бы создать Академию игры***.

Л.Б.: То же самое Марц говорил…

В.Г.: Марц тоже говорил? Про академию?

Л.Б.: Про академию, да, да…

В.Г.: Смотрите-ка!

Л.Б.: Марц говорил, что впереди перспектива очень большая - работай только! Почему он и говорил мне: два института надо кончать и работать, работать, работать….

С.Г.: Так что академию игры Марц тоже хотел…

Л.Б.: Он начал с создания института, а в дальнейшем хотел, конечно, академию…

С.Г.: Имея в виду и преподавать, и учить…

Л.Б.: И учить.

В.Г.: … и исследовать…

Л.Б.: И исследовать. Он же исследовал. И нас всех (я даже знаю, кого) он намечал к себе. Он меня сразу в свой институт не взял… Меня он взял как бы внештатно, потому что я еще была даже не студентка, я была самая молодая. … Еще стоял вопрос питания, голода… Мне надо было кормить мать и двух братьев, понимаете, и сестру младше меня. Сестру я устроила в детский сад. А старшие, они отошли, два брата погибли… Вася, коммунист, был тогда контужен в мозг, положили его в Саратове (он воевал с Колчаком), положили его в Саратове в госпиталь, а там тиф, страшный тиф… и мы дураки такие были (вот что значит дворянское воспитание), мы же никуда не ходили, боялись просить… Был такой момент, когда мы вообще на улице остались, после этого к Плеве нас устроили. И когда мы на месяц уехали, чтобы спастись, папа бросился под машину. <…>

Л.Б.: Вот я 72 года работала над игрой, 72 года… Подсчитала… <…> Надежда Константиновна Крупская (за три недели до ее смерти я у нее была, я принесла тогда ей свою книгу "Игры юных пионеров") мне сказала: "Хорошее дело Вы делаете, хорошее! Но знаете что? Обратите внимание на двор, на самостоятельное проведение досуга детьми, вне дома, вне взрослых, когда взрослых нет, - вот на это обратите внимание. Приучите их самостоятельно, честно, правдиво играть в игру. <…>

Или еще вспоминаю, как рождались массовые игры. Это я могу, потому что я знаю, что они родились только в Советское время. Потому что в царское время были праздники, много детей собиралось, но это все с папами, с мамами, за плату! Даже военные, и те устраивали, и все за плату. Вот братья Розановы играли, Марц тоже ходил.

В.Г.: Это, значит, для состоятельных, а беднота не могла…

Л.Б.: Не-ет. Вот когда они (Марц и другие) организовывали клубы у себя дома, вот тут-то они брали простых рабочих, молодых, мальчишек, девчонок… Вот тут-то они, понимаете, и начали у себя дома… Но они вели широкую внешкольную работу, поэтому у него первая книга о внешкольной работе.* Он из всей внешкольной работы выделил игру, считая ее наиболее важной. Потому что есть дети, живущие в подвалах. Как он нам рассказывал: "Что-то нет одного парня. Прихожу в нему домой. Он в подвале, по стенам вода течет, мать стиркой занимается, кричит-орет, грудной ребенок ползает по полу, требует она, чтоб этот парень смотрел: "Вот он и не пришел к вам, не потому что он не хотел, а мне надо чтоб он смотрел за ним." Он ей сказал: "Правильно, вы его оставили, ему я объясню, что он должен помогать, но давайте устроим вашего малыша, есть же сады, я вам помогу". И он всем помогал. <…>

Массовые игры Марц первым стал проводить на массовых праздниках. До этого праздники детские делались по-другому. Я ходила на такой праздник (это в царское время еще было…), но там что давалось - эстафеты на приз, а иначе мы стеснялись, боялись… А вот хороводные, массовые игры - это делал все КИП. Марц нас натолкнул на это дело, потому что мы летом 22-го года с Марцем проводили массовые праздники, и тут нам невольно пришлось массовые праздники создавать. Мы брали некоторые игры, которые он уже дал, думали, как можно превратить это в массовую игру, но большинство пришлось просто создавать. Мы использовали и Александрову, ритмичку, которая нам давала музыкальные игры, а с массой легче всего музыкальные игры проводить, потому что музыка помогает. ЦК комсомола стал просить, чтобы мы с молодежью заводской занимались, и вот мы стали проводить игральные вечеринки, потом вечера игр и развлечений - все книги об этом как раз на базе того, что мы делали с молодежью.*

В.Г.: Тут столько всего перекликается - ведь мы это тоже все делаем…**

Л.Б.: А вы повторяете снова - видимо, такой путь и должен быть.

В.Г.: Он правильный - этот путь… Но кое-что, мне кажется, есть у нас все-таки новое, вот, например, экспедиции…

Л.Б.: То, что у Вас, - это похоже, безусловно, похоже. Дополнение у Вас - экспедиции, мы экспедиции не проводили. Да мы не успели проводить, не успели. Марц был только один год с нами, его не стало. У нас был народ сильный, взрослые все были, большинство с высшим образованием, у каждого была своя специальность, и полностью на такую специальность, как Ваши ученики, у нас не пошли. Только некоторые пошли…

В.Г.: Все-таки продолжателей очень мало оказалось, да?

Л.Б.: Как продолжали? КИП наш существовал десять лет. Мы собирались каждую неделю. Посылали проводить игры кого-то - вот он проводил, но чтобы он стал профессионалом и получал за это зарплату - это нет. Таких мало было.

В.Г.: Людмила Васильевна, вот сегодня 20 ноября (1998 года), а через восемь дней мы будем отмечать тридцать лет своему коллективу, и даже всем коллективам друзей игры, всему КДИ. Ваше пожелание, Людмила Васильевна?

Л.Б.: Считаю, что КДИ ведет прекрасную работу…

Беседа В.М.Григорьева с Л.В.Былеевой 7 июня 2000 года,

Москва, квартира Людмилы Васильевны.

В.Г.: Людмила Васильевна, мы много с Вами говорили о Марце*. И вот сейчас готовим очередной выпуск "Теории и истории игры", там будет и о Марце. Есть несколько вопросов, которые еще надо уточнить.

Когда 19 мая 1922 года на Всероссийской конференции РКСМ было принято решение о создании пионерской организации, Марц выступал с докладом. Этот доклад мы нашли, он публиковался**…

Л.Б.: Молодцы, молодцы…

В.Г.: Кое-что устарело там, но основные мысли замечательные. Вы нам говорили, что кроме выступления с докладом он еще проводил игры прямо на этой конференции. Скажите, пожалуйста, откуда Вы это знаете? Ведь Вы-то не были на конференции…

Л.Б.: Он сам рассказывал. Он и его товарищи - Булатов, Родин, Львов (был известный очень педагог). Уже фамилии забыла <…>

В.Г.: Неужели такие солидные делегаты, члены ЦК - и будут играть?

Л.Б.: Играли! Почему Марца так правительство и любило: они были поражены, как он умел организовать не только детей, но даже взрослых. У него необыкновенный дар был организатора-массовика такого.

В.Г.: Неужели подвижные игры?

Л.Б.: Нет, подвижные, только сидя, конечно.

В.Г.: В коридорах, может, малоподвижные? Он не называл ни одной игры? Не помните?

Л.Б.: Наверняка называл, но я не помню. И как-то я этому мало уделила внимания. Еще я очень от многих слышала, я бывала у него дома. Откуда же меня знали все? Николай Ильич Подвойский… он очень любил Марца. Вообще все они были влюблены в него, прямо как в педагога, поражены были, что за дар такой, дар организатора, умеющего любые группы организовать.

В.Г.: Про Большой театр скажите. Вы говорили, что он устроил спектакль в Большом театре для детей…

Л.Б.: "Вечно живые цветы". Из театра обращались ко мне, чтобы я все это описала, но я так и не написала, и они приписали все это только… вот, забыла фамилию… руководителю хореографического училища, который тогда детей готовил, он и в Большом театре тоже ставил, это Горский, по-моему, Горский.

В.Г.: А на самом деле там Марц проводил?

Л.Б.: Нет, Горский готовил детей, для выступления готовил, балетные выступления, а Марц там ведущий был. Спектакль-то был как построен - Марц стоит на сцене, а ребята (мальчик с девочкой) ищут вот эти вечно живые цветы. И он им подсказывает, препятствия различные…

В.Г.: А где ищут, по залу или на сцене?

Л.Б.: На сцене, конечно. А по залу были мы, его ученики, распределены. Я тоже была, конечно. Он мне самую основную роль дал по залу, потому что я всех связывала. У нас у каждого был определенный участок в зале. Сидели только дети. Полный зал, сколько там полагается, полторы тысячи, что-ли, в Большом театре, и все было полно…

Нас было 40 человек - курсы Марца. Мы были распределены все. Я связывала сцену, Марца, со всеми с этими, что должны были делать по ходу. Хором кричали, подсказывали тоже ребята. Игра была совместная - вся публика и зал играли. Он блестяще провел! Ведь это же попало в историю Большого театра! Но они … написали все на Горского, а про Марца ничего.

В.Г.: Ну упомянут хотя бы?

Л.Б.: Упомянут. Но они вот просили написать, я просто не могла. Это было в 1922 году. В зиму 21-22 года. Там они конечно себе все приписали, это мне уже Наташа (дочь) рассказывает. С кем там я имела дело, кто заведовал клубом, - она умерла. И она им ничего не передала, только общее, что нужно осветить… Все правительство приходило!

В.Г.: На этом спектакле было правительство?

Л.Б.: Да, правительство было… Нет, Сталина не было.

В.Г.: Это какой-то праздник был?

Л.Б.: Нет, это простой день.

В.Г.: Только один раз?

Л.Б.: Нет, кто-то из-за границы приезжал к нам тогда, первый человек приехал из-за границы, из Англии, ведь знала фамилию… Специально для него тоже делали… Он присутствовал, и за границей даже было написано, что новая власть делает. То есть этого еще нигде в мире не было, он нигде не видел такого. О чем мечтал Марц! Марц только говорил - такие должны быть спектакли для детей, дети должны все участвовать.

В.Г.: Сац* что-то похожее делала.

Л.Б.: Он готовил Сац.

В.Г.: Да?

Л.Б.: И она ничего не сказала! Она все себе приписала. Дочка моя с ней работала. И был ее хоть и юбилей, я пришла, поднялась на сцену и стала с ней разговаривать. Говорю, вы меня не знаете? Она говорит: Нет, я не помню… А я у нее преподавала, обучала ее конферансье, ее педагогов, как со сцены вести работу с ребятами. Чтоб это было связано. Она все это взяла от Марца. Марц с ней просто отдельно занимался, он ее учил, Наташу Сац. Я тогда и познакомилась…

В.Г.: А Марц ее, значит, специально учил…

Л.Б.: Он специально учил, как со сцены… Ей безумно понравилось, как он провел этот спектакль. Она во все влезала, где ведущие люди, где руководящие люди. <…>

В.Г.: Людмила Васильевна, вы говорили, что когда кончились курсы Марца, то устроили праздник "Путешествие на остров Игры".

И что туда пришли даже Игнатьев, Подвойский…

Л.Б.: Начальники были, и они играли с нами...

В.Г.: И даже Игнатьев? Он же солидный был, старик…

Л.Б.: Я с ним же шла-то, я и он - хозяин и лошадка - это ритмическая такая игра была. Хозяин идет впереди, а я хозяина везу, потом сигнал - я превращаюсь в хозяина, а он в лошадку… Опять сигнал… все под музыку…

В.Г.: И что, Игнатьев, солидный, топал ножками? И все вокруг хохотали?

Л.Б.: Ну конечно? Это было невозможно - такой гомерический хохот, все, все… Все двигались, не одна пара, все одновременно.

В.Г.: Но все смотрели на него? Ведь ему же лет-то было уже порядочно…

Л.Б.: Старик! Для меня он был просто уже старик! <…>

В.Г.: А Подвойский тоже играл - лошадкой….?

Л.Б.: И Подвойский, он вообще живой был, очень живой человек… Он очень любил, когда мы играли. <…>

В.Г.: Какое время было удивительное.

Л.Б.: Почему я и полюбила партию, несмотря на то, что нам здорово досталось, здорово… Потому что, знаете, вот эти люди - и Ворошилов - такой веселый, и Подвойский веселый был <…>.

В.Г.: Людмила Васильевна, а вот КИП был еще основан, Вы говорите, при Марце?

Л.Б.: Он собственно и дал название КИП.

Мы организовали команду по баскетболу. Баскетбол мы начали, там тоже. В истории развития баскетбола я фигурирую. В институте меня студенты звали "Историческая дама". Это профессор Крылов, рассказывая историю института, говорил: "У нас работает одна из первых советских спортсменок". Так к нам приходили на кафедру: "Интересно посмотреть историческую даму". Мы организовали баскетбольную команду, сами, не Марц, но Марц поддержал…

Нас на курсах было 40 человек, кончало 40. Курсы были больше года, и все лето. Выпуск официально сделали в июне месяце, но неофициально мы продолжали дальше, потому что летнюю работу было интересно делать, массовую работу мы ему помогали вести, и мы вели, вели... Дошли до ноябрьских праздников, тут особенно нагрузочно было. <…>

И вот он нам и рассказал, что его хотят убить. Осенью 22 года, 15 октября. Он рассказал и Луначарскому, и Семашко - они все смеялись…

В.Г.: А Семашко на выпускном был?

Л.Б.: Вот я не знаю, боюсь сказать… А Луначарский был. Игнатьев, Луначарский, Подвойский… Там еще кто-то был… Много было, кто к нему ходил, кто его знал… Дядя Володя, ну как же, выпускной! Он же шумел о наших курсах… У него параллельно еще были курсы разные, он и в институте лекции читал отдельные, приглашали его.

В.Г.: И что же, Марц всем говорил в октябре-ноябре месяце, что его хотят убить, а все не верили?

Л.Б.: Да, и нам рассказывал, что он имел большую квартиру, ведь отец его был из буржуазной интеллигенции. Марц еще до революции организовал у себя на квартире клуб для детей рабочих. Которые в подвалах живут, ничего не видят… А называли это "клуб". Ребята приходили, он, значит, с ними играл, занимался …

В.Г.: А его убить-то кто хотел?

Л.Б.: В этом доме в подвале жил один чекист, он жил и раньше в подвале. Он решил, что теперь он заберет какую-нибудь квартиру получше.

В.Г.: И он стал угрожать Марцу: отдай мне квартиру…?

Л.Б.: Да, отдай мне квартиру. Марц обратился к Луначарскому. Луначарский, конечно, сказал: он не имеет права, живите, никуда не выезжайте, Вас никто не тронет. Марц говорит, он грозит мне. Как чекист, он может… у него оружие есть… Луначарский говорит: "Не может этого быть". Семашко тоже говорит, не может этого быть, это он нарочно говорит, пугает.

А тот воспользовался. Марц поехал в командировку в Ленинград проводить там тоже какой-то праздник … уехал в Ленинград на неделю. Он перед этим всех предупреждал: он меня грозит убить. Он, говорит, не сам убьет, но он оружие даст, к нему пришел товарищ из тюрьмы - убийца, который сидел восемь лет в тюрьме, и он у него поселился. Этот убьет, он этим занимался, промышлял в царское время. Волков и Наумов. Волков - это который был чекист, а этот, по-моему, Наумов. Марц вернулся, а квартиру заняли. Заняли его кабинет. А в этой квартире жили все марцевские - сестра в одной комнате, сестра в другой комнате, не знаю, кто еще там был, и у него было две комнаты, а это третья была комната - пять комнат в квартире. У него, значит, был кабинет, потом, у него была еще спальня, и детская комната, где нянька с ребенком… девочка у него была.

В.Г.: У него уже была девочка?

Л.Б.: Два года ей было. И кабинет у него занял, причем с мебелью, со всем - забрал, ничего не отдает… И еще говорит: "Посмей еще говорить, житья тебе не дам!" Ну Марц пошел сейчас же заявил. Подали дело в суд, все написали о нем, замечательные документы… Крупская писала, Подвойский, Луначарский как его отстаивал, писал такое заявление о нем! "Это крайне нужный для нас человек, для строительства нашего нового общества… крайне нужный человек!" А этого надо как следует наказать, и убрать его из ЧК, отнять у него оружие. Ну и, конечно, суд пошел за правительством. Волков на суд шел с Наумовым. Это в их переулке, Кропоткинском, он жил на углу, дом большой, на углу Пречистенки и Кропоткинского переулка. Пятиэтажный или шестиэтажный.

В.Г.: Так можно найти этот дом.

Л.Б.: Он есть, стоит и сейчас.

В.Г.: Мемориальную бы доску надо повесить… А вот могилу Марца мы уже нашли.

Л.Б.: Я рада, очень хорошо.

В.Г.: Нашли Крючков Михаил и Тимофеев Юрий, сфотографировали. Но немножко вернемся. Суд кончился - и что?

Л.Б.: Суд кончился в пользу Марца, замечательно. Марц под ручку с женой вышли из суда счастливые. А эти моментально подошли - и в упор выстрелили.

В.Г.: Этот преступник?

Л.Б.: Да, тот передал ему оружие…

В.Б.: Прямо в упор? Рядом с женой прямо?

Л.Б.: Прямо в упор, в упор, и рядом с женой. Он упал, и мало этого, тот просто испепелил его, весь живот… Ой!… Я-то не была тогда на суде, никто из нас не был, мы даже не знали… Знали, что будет суд, но когда, мы не знали, он не хотел, чтобы мы шли…

Потом прибежал кто-то из наших… Зина Варгина, да, прибежала ко мне и говорит, Марц в больнице… Он еще живой был, хотели спасти… моментально тут все - правительство, дали указания… Этих забрали сразу. А они что сделали - застрелив его, побежали, догнали председателя домкома, в воротах уже он был, и убили того!

В.Г.: За что?

Л.Б.: За то, что тот выступил, сказал, какой замечательный жилец, какой чудный советский человек.

В.Г.: Да что ж они так - в открытую?

Л.Б.: Тогда черт знает что делали! Тогда так и тряслись все… Если кто ушел, мы и трясемся - придет или нет… На улице прямо давили, били ногами, давили… Приходилось делать скорей дружинников. У меня брат был старший дружинник, мы так боялись, что его убьют за это… Дружинники были с повязками. Получили они оружие…

В.Г.: Схватили-то как раз дружинники, наверное?

Л.Б.: Я не знаю, кто схватил, и жена не знает. Она ничего не видела, потому что она в обмороке лежала.

В.Г.: Людмила Васильевна, а как проходили похороны?

Л.Б.: Я таких похорон только знаю - Ленина и Сталина, больше не было таких.

В.Г.: Знаменитых многих других так хоронили, наверное?

Л.Б.: Знаю, но я не была, не видела. Я Вам вот скажу, что по Пироговской улице, по всей по этой, вдоль, до самого Новодевичьего кладбища шла от Зубовской площади сплошная стена. А шли мы еще откуда-то, из морга, что ли… Мы откуда-то шли, почему-что по Новинскому… еще отовсюду присоединялся народ - это невероятное количество, уже на кладбище не допустили всех. Если б пустили, то все кладбище б раздавили. Мы попали, киповцы, но как его опускали, мы ничего не видели - все было окружено…

В.Г.: А кто на похоронах из крупных людей был?

Л.Б.: Я не могу сказать - очень много…

В.Г.: Подвойский был?

Л.Б.: Был. Был Подвойский, Луначарский…

В.Г.: Крупская? Но Луначарский был точно?

Л.Б.: Не помню всех, но Луначарский был.

В.Г.: Нарком?!

Л.Б.: Нарком, господи, конечно, что Вы! Вы знаете, как он звенел, Марц? "Дядя Володя", - только скажи, и уже в любом дворе знали… Где он проводит, туда стремятся ребята. Дядя Володя, дядя Володя… Вся Москва знала! Москва была, конечно, не такая, как сейчас, сейчас и не доберешься быстро, тогда же фактически Москва была вот эта, по Садовому кольцу. А уж за Садовым кольцом немного было, и мы боялись туда ходить.

В.Г.: Людмила Васильевна, Вы говорили, что был потом суд над этим убийцей…

Л.Б.: Пять суток суд был, мы все были. Суд был на Тверском бульваре, в начале Тверского бульвара, на правой стороне, ближе к Никитским воротам. Там был какой-то суд, называли его областной. Пять суток…

В.Г.: А кто выступал?

Л.Б.: Выступали многие… Крупская выступала… Она сказала: "Как Вы могли? Ведь надо знать - не вся же интеллигенция против Советской власти…"

В.Г.: А он что? Говорил, что это интеллигент, мол, чуждый элемент?

Л.Б.: Марц всегда ездил не велосипеде, чтоб быстрее успеть туда и сюда, и у него всегда была через плечо ракетка. Теннисная. А кто занимался теннисом - буржуазия. А он ничего не стеснялся. Он, где есть возможность - поиграть! Он очень спортивный был.

В.Г.: Но он, ведь, вроде, в очках же был?

Л.Б.: В очках! Он страшно любил спорт.

В.Г.: И вот убийца-то сказал - он буржуй, да?

Л.Б.: Да, он, говорит, буржуй. Недорезанный буржуй. Так называли нас всех - недорезанные буржуи.

В.Г.: А Крупская сказала - как же можно?

Л.Б.: Как же можно? Вы же не знаете, он нам так много помогал… он нам так много дал… и так он нужен, нам страшно нужны такие люди… Ведь вы же все еще малограмотные, вы не смогли бы одни строить! А такая интеллигенция, которая пошла навстречу, она нам была очень дорога, и он нам был очень дорог! В общем, она замечательно сказала о нем.

В.Г.: Со слезами, наверное…

Л.Б.: Да, мы все плакали! Все плакали! Процесс был тяжелейший! Было пять дней, понимаете? С утра до вечера.

В.Г.: А Луначарский, не помните, выступал?

Л.Б.: Луначарский, как же, он весь суд сидел! Вообще это личность такая была - знаменитая личность! То есть это считался прямо, знаете, ведущий, одаренный, какой-то сверходаренный педагог.

В.Г.: Не даром ему дали даже институт открыть! Даже сейчас нет такого института.

Л.Б.: Он все мог сделать, он все мог… Его так любили… А я когда к нему приходила, он все хотел нашу семью как-то поднять… И, понимаете, вот он меня приглашал, сидели за столом, там и Луначарский одновременно, и Ворошилов, и Семашко, и Подвойский, он его любил, он его все время обнимал - ух, ты, Володюшка <…> Потому что из интеллигенции, из такой старой интеллигенции, это единицы были.

В.Г.: Людмила Васильевна, Вы говорили, что Вы у Шацкого тоже были…

Л.Б.: Я была у Шацкого. Занималась. Это вместо Марца - он меня послал.

В.Г.: Это в колонии "Бодрая Жизнь", где теперь Обнинск? … Вы там что, занятия проводили?

Л.Б.: Я занятия проводила.

В.Г.: Как он Вам показался, Шацкий? Вы лично его видели?

Л.Б.: Как же? Он меня пошел со всеми знакомить. Да и потом вообще я его знала, когда закрыли эту его опытную станцию, а его назначили директором консерватории. Он блестяще играл, прекрасный был музыкант, и жена его тоже. А потом жена была директором Центрального Дома художественного творчества, это потом уже в Институт преобразован, в научно-исследовательский институт художественного воспитания.

В.Г.: А Массалитинову* Вы видели?

Л.Б.: Ну а как же?

В.Г.: Она очень хорошая помощница Шацкого ведь была. И по игре как раз много занималась.

Л.Б.: Он ее очень хвалил, но она не спортивная была. Она совершенно от спорта была далеко, а Марц очень спортивный был, хотя он не кончал институт, но он сам занимался спортом, любил… Спортивно проводил очень. <…>

У нее тоже был такой круг своих учениц, и самая талантливая у нее была Прудникова. Но, с нашей точки зрения, Вы знаете, она знала теорию, а играла - нет, у нее скучно было.

В.Г.: А вот Скаткиных Вы там видели?

Л.Б.: Как же, тоже знала!

В.Г.: Вот там был Михаил Николаевич, он еще молодой, и Лев Николаевич - постарше.

Л.Б.: Они работали. Я тоже их знала.

В.Г.: Михаил Николаевич академиком стал ведь, он был у меня оппонентом на защите кандидатской диссертации. Очень хороший был ученый. <…> Вы один раз были там и проводили игры?

Л.Б.: Да нет, не один. Я туда ездила раза три, наверное.

В.Г.: Посылал Марц Вас туда?

Л.Б.: Марц, Марц. Он рекомендовал вместо себя. <…>

В.Г.: Вы бывали у Марии Ильиничны и у Анны Ильиничны (сестер Ленина)?

Л.Б.: Они вместе жили, где Манежная улица, там, говорят, доска есть. Там в дверях внизу стоял часовой, часовой пропускал. Они на втором этаже жили, у них Дима Барамзин* жил, приемный сын, и он женился на моей подружке Клавочке Анохиной.

В.Г.: А ему сколько тогда было лет?

Л.Б.: Большой, взрослый был.

В.Г.: А он учился где-то?

Л.Б.: Он учился и кончил уже, он высшее образование получил. В педагогическом институте учился и параллельно в комсомоле был. Это был педагогический институт, который стал потом имени Крупской. Там Крупская преподавала. Дима Барамзин некрасивый был, но очень хороший. Он такой женственный был, женщины его воспитывали. И Надежда Константиновна тоже.

В.Г.: Она-то жила в Кремле, но приходила?

Л.Б.: Она все время, каждый день приходила.

В.Г.: Когда же она время-то находила?

Л.Б.: Она очень была занята, но она приходила.

В.Г.: А дети были у Барамзина?

Л.Б.: Да, двое детей. Сначала один был, а потом перед самой войной еще родился ребенок. И от грудного ребенка его взяли на фронт.

В.Г.: И его скоро убили, да?

Л.Б.: Через месяц его уже не стало. В Подмосковье убили, шальная пуля. <…>

В.Г.: До какого года существовал КИП? Вот он возник в 1922 году, а дальше…

Л.Б.: Десятилетие отмечали, а потом нам очень трудно было с залом, нужно было платить. И одиннадцатый год был… но… с большим трудом, нам зал давали только на определенный вечер…

В.Г.: Я коснусь тогда еще и Яковлева*, он в 1920-е годы уже действовал или нет?

Л.Б.: Он преподавал в школе, он закончил техникум физкультурный и преподавал в школе физкультуру. Он игры ненавидел.

В.Г.: Он же книжки про игру писал!

Л.Б.: Да потому что некому было писать.

В.Г.: А Яковлев? Он не проводил игры?

Л.Б.: Нет, он не проводил никогда.

В.Г.: Но он книжки-то неплохо написал?

Л.Б.: Он вообще с головой был, писать умел, но у него много ошибок с точки зрения школьной программы, много ошибок. <…>

В.Г.: А Блонский входил в Совет игры?

Л.Б.: Входил.

В.Г.: Вы его знали?

Л.Б.: Не только знала, а к нему ходила. И он ко мне ходил, не в квартиру, а я ему в квартиру ходила. Он близко от нас там жил. Кажется, Большая Бронная, а мы в переулке Садовском. Я к нему ходила там переулками какими-то. <…>

--------------------------------------------------------------------------------

* Публикация подготовлена В.М.Григорьевым, С.В.Григорьевым, В.Б.Назаренко при поддержке РГНФ (номер проекта 01-06-00181а).

** Былеева Л.В. Владимир Георгиевич Марц (К 40-летию со дня смерти) // Физическая культура в школе. 1962, № 11, с. 55 - 57 (Ред.).

* КИП - Кружок Игр и Праздников (Ред.).

* Марц В.Г. Теория и методика игры. - М., 1925. (Ред.)

** Научно-педагогический институт по изучению игр и праздников (1921 - 1922) (Ред.).

*** Академия игры. Ежегодник. - М.: ОДИ-International, 1998, с. 32, 36. (Ред.)

* Имеется в виду кн.: Марц В.Г. Сборник практических указаний по внешкольной работе с детьми. - М., 1920. В соавторстве была и более ранняя публикация: Зеленко А.У., Марц В.Г. Справочник курсов по внешкольному воспитанию и образованию при М.Г.Н. университете им. А.Л.Шанявского. - М., 1915.

* Игральные вечеринки. Сборник игр, плясок и развлечений для вечеров подростков / Под ред. А.Ф.Родина при участии Л.В.Былеевой, А.У.Зеленко, Н.Н.Кравченко, А.Ф.Родина и С.М.Шитика. - М. - Л., 1930. - 240 с.

** Речь идет о Клубах друзей игры, первый из которых создан в 1968 г. В.М. и Л.И.Григорьевыми.

* В архиве КДИ хранятся записи некоторых бесед с Л.В.Былеевой, начиная с 1974 г. (Ред.)

** Протокол заседания политсекции Всероссийской конференции РКСМ от 18 мая 1922 г. // Вторая Всероссийская конференция РКСМ. Стенографический отчет. - М. - Л., 1928, с. 214 - 216.

* Сац Наталья Ильинична (1903 - 1993) - режиссер, драматург, педагог; участвовала в организации одного из первых постоянных детских театров (1918); с 1964 г. организатор, дирижер и художественный руководитель Московского детского музыкального театра, который с 1994 года носит имя Н.Сац (Прим. ред.).

* Массалитинова Надежда Осиповна (1876 - 1921) - организатор и руководитель курсов по подготовке педагогов для детских игровых площадок, в Первой опытной станции по народному образованию, руководимой С.Т.Шацким, занималась вопросами детской игры (Прим. ред.).

* Барамзин Дмитрий Григорьевич - директор Музея игрушки после смерти его основателя Н.Д.Бартрама (1873 - 1931) (Прим. ред.).

* Яковлев Вадим Григорьевич, автор многих книг по игре, докторской диссертации по подвижным играм (1954).