Вернуться к содержанию>>

Раздел 1.

Г.С. Виноградов и проблемы теории и истории игры Г.С. ВИНОГРАДОВ И НАРОДНАЯ ПЕДАГОГИКА ИГРЫ

  Постижение всей полноты и весомости вклада Г.С.Виноградова (1886 – 1945) в отечественную и мировую культуру началось с большим запозданием. Долгие десятилетия само имя Георгия Семеновича Виноградова относилось к числу незаслуженно забытых или, по крайней мере, полузабытых, и перелом в его дальнейшей судьбе обозначился лишь со второй половины 80-х годов – в связи с проведением Виноградовских чтений (1).

  К настоящему времени прошло 12 посвященных Г.С.Виноградову чтений. Начиная с третьих (Москва, 1989 г.), материалы их публиковались, что составило уже 12 томов, сложившись в целое направление по изучению не только творческого наследия Г.С.Виноградова, но и по дальнейшему развитию разрабатывавшихся им идей и подходов (2). Без учета данных материалов уже вряд ли возможно представить с необходимой полнотой современное состояние фольклористики, этнографии, этнопсихологии, этнопедагогики да и некоторых других отраслей науки и культуры, в особенности народной педагогики и такой ее отрасли, как народная педагогика игры.

  Последние наиболее широко представлены в названных выше опубликованных материалах, но с редкостным многообразием аспектов прозвучали уже и на I и II Чтениях, материалы которых, к сожалению, не публиковались (кроме программ – 3, с. 167 – 179).

 Попробуем начать, хотя бы частичное, восстановление этих материалов.

В.М. Григорьев

ВКЛАД Г.С. ВИНОГРАДОВА

В РАЗВИТИЕ НАРОДНОЙ ПЕДАГОГИКИ

(Сокращенный текст доклада на I Виноградовских чтениях

в Ленинграде 14 апреля 1987 года)

  Понять действительное значение трудов Г.С.Виноградова можно только при соблюдении конкретно-исторического подхода.

 Главный взлет творчества ученого приходится на 1920-е годы. В 1920 г. Георгию Семеновичу было 33 года – возраст «подвига жизни» многих легендарных личностей, начиная с Христа и былинного Ильи Муромца. Да и сам исторический период был «временем подвигов» мысли и духа – временем Вернадского и Циолковского, Вавиловых и Гастева, Павлова и Ухтомского, Рубинштейна и Выготского, Луначарского и Крупской, Макаренко и Сороки-Росинского, братьев Соколовых и многих, многих других, породивших столько великих идей и начинаний, что и всего века, видимо, не хватит, чтобы развернуть целиком их громадный потенциал, который перейдет и в следующие века.

  Сам Г.С.Виноградов признавал свое время «порой всеобщего расплава и сдвига», когда подвергаются пересмотру вопросы, которые прежде считались более или менее решенными (4, с. 4). В крошечных брошюрках, на плохой газетной бумаге высказывались поистине «идеи века».

  Одной из таких книжечек, точнее, даже оттиском из журнала «Сибирская живая старина», была опубликованная в 1926 г. в Иркутске «Народная педагогика» Г.С.Виноградова. Среди целого леса разросшихся с тех пор деревьев, кустов и просто бурьяна печатных изданий как-то не сразу был примечен маленький росток, хотя то был росток дуба – дерева вечности.

  К сожалению, мы начинаем понимать это только сейчас. А еще и в 70-е годы можно было встретить капитальные монографии по народно-педагогической (этнопедагогической) тематике, где вовсе отсутствовали ссылки на труды Г.С.Виноградова. Однако времена меняются, чему свидетельством и наши с вами Виноградовские чтения. Меняется отношение к проблемам народной педагогики. Вот только один пример. Сейчас в педагогических кругах обсуждается вопрос о создании Педобщества. В связи с этим я обратился в оргкомитет с предложением создать в Педобществе секцию народной педагогики. Предложение включено в проект решения, не встретив возражений.

  Быстро растет современная научная литература по народно-педагогической тематике: В.Ф.Афанасьев, Г.Н.Волков, А.Гашимов, Т.Ормонов, К.Пирлиев, И.Е.Тугутов, Х.Х.Хадиков, Я.И.Ханбиков, Б.М.Ховратович, И.А.Шоров, В.И.Элашвили и др. Но даже в совокупности своей она еще не охватывает всей полноты и глубины идей, высказанных Г.С.Виноградовым 60 с лишним лет назад в связи с рассмотрением феномена народной педагогики.

  Народную педагогику ученый понимал так (цитирую): «У народа были и есть известные представления, взгляды на жизнь, на воспитание и обучение появляющихся новых поколений, известные цели и задачи воспитания и обучения их, известные средства и пути воздействия на юные поколения и т.д. Совокупность и взаимозависимость их дают то, что следует назвать народной педагогикой (4, с. 9).

  При столь многогранном и одновременно целостном понимании предмета вполне правомерной явилась постановка вопроса о возможности и даже необходимости его рассмотрения с научной точки зрения, то есть фактически о разработке научной теории народной педагогики. Этому в первую очередь и посвящена, на наш взгляд, работа Г.С.Виноградова. С предельной ясностью и прямотой он выносит на обсуждение существующие относительно этого возражения и сомнения.

  Да, еще нет общепринятого и четкого понятия о народной педагогике, не определено ее содержание, границы, источники и методы изучения и т.д. Но то же было не так давно и с народной поэзией, так было сначала и с педагогикой, вполне признанной сейчас в качестве науки. И в научной педагогике «строгой формы исследования» лишены учения таких ее признанных авторитетов, как Сократ, Платон, Песталоцци, Руссо и др.

Да, в народной педагогике не проводятся строго научные эксперименты, но безграничная многократность практических опытов надежно восполняет это и обеспечивает достоверность получаемых из них выводов. Есть у народной педагогики свои методологические, в частности, мировоззренческие (философские) и психологические основы, так как вполне уже признано наличие народной философии и народных психологических знаний (4, с. 5-13).

Сложнее с историей народной педагогики, так как последняя, постоянно обновляясь, не фиксирует этого письменно и потому теряет то, что в ней стало отжившим, устаревшим, «как дерево осенью теряет пожелтевшие листья». Но это является в свою очередь и положительным свойством, снимая обвинение, будто содержание, процесс и цели народной педагогики являются «омертвелыми, неподвижными» (с. 7).

  Автор касается также вопросов о фактических сведениях, коллекциях и других материалах для изучения народной педагогики, программах ее изучения, о мастерах, мучениках, мудрецах и других носителях народной педагогики, ее идеалах, заключенных в ней знаниях, навыках и умениях, о перспективах ее развития, связях с близкими областями народной культуры и др. Можно считать такое рассмотрение близким к целостному, охватывающим едва ли не все признававшиеся в то время основными параметры научного рассмотрения.

  Тем самым Г.С.Виноградов осуществил первые шаги к созданию научной теории народной педагогики, что было подлинным прорывом в будущее. Ведь формирование такой теории стало более или менее признаваемым в научных кругах фактом лишь полвека спустя. Ознаменовано это было выходом в свет в 1974 г. капитального труда Г.Н.Волкова «Этнопедагогика» (5).

  Оформление новой отрасли науки способствовало ее быстрому дальнейшему развитию, хотя главной причиной здесь было изменение общественных условий, социального заказа. Свидетельствует об этом стремительный рост числа этнопедагогических работ. И все же повторяем: даже в совокупности своей они еще не охватывают, с нашей точки зрения, всей полноты и глубины идей Г.С.Виноградова. Полезно остановиться еще на двух параметрах рассмотрения народной педагогики, представленных в работе о ней 1926 г.

  Наиболее трудным, но необходимым и определяющим условием формирования научной теории является установление  закономерностей развития изучаемого явления. И хотя от первой постановки вопроса о необходимости научного изучения народной педагогики неправомерно требовать обнаружения ее закономерностей, но Г.С.Виноградов уже намечает ряд наиболее существенных и устойчивых свойств народной педагогики, не употребляя при этом, разумеется, обязывающего термина «закономерности». Можно отнести это, скажем, к уже отмеченным свойствам народной педагогики непрерывно изменяться, отбирая и сохраняя далеко не все из своего прошлого (4, с. 7), к наследованию опыта народной педагогики от поколения к поколению, ее неразрывной связи с судьбой породившего ее народа, существованию «столько же веков, сколько существует сам народ» (с.8), и ряду других, включая неразрывность идей народной педагогики с ее практикой.

  Единство теории с практикой притом является еще и одним из параметров оценки состоятельности теории, пожалуй, важнейшим для Г.С.Виноградова. Во всяком случае, именно практическому применению народной педагогики посвящена большая часть рассматриваемой работы. Важность обращения к народной педагогике автор показывает на собранных им ярких материалах об успешности практического применения средств, методов и приемов народной педагогики: поэзии пестования, потешек, сказок и другого фольклора, забав, игр, «часов рассказа», «уроков счисления», показа, наставлений, советов, наказов и т.д. (с. 11 - 27). При этом на первый план, может быть, даже вопреки желанию автора, выходят игровые формы воспитания. Дело в том, что именно игру ученый в те годы исследовал наиболее основательно, еще в 1922 г. издав методику и программу «К изучению детских народных игр у бурят», интенсивно собирая сам игры, включая материалы о них в свои исследования не только по игре, но и посвященные другим сторонам народной культуры: русские говоры (1924 г.), детские тайные языки (1926 г.), детский календарь и др.

  О вкладе Г.С.Виноградова в изучение народной игры у меня будет завтра отдельное сообщение. Здесь же отмечу лишь методологическое значение такого вклада. Он свидетельствует о понимании Г.С.Виноградовым, во-первых, того, что целостное построение общей теории народной педагогики требует разработки ее конкретных составных частей. Во-вторых, здесь проявилось стремление ученого связать теорию с практикой воспитания уже не только традиционной, но и современной школьной. На возможность этого он указывал уже в программе по изучению игр (6, с. 4 - 6), в «Народной педагогике» (4, с. 19 - 21), в статье «Этнография в курсе школьного краеведения» (7) и др.

  В итоге ясно: как истинный подвижник, радетель мира детства, Г.С.Виноградов добивался не просто привлечения внимания исследователей к народной педагогике, но и ее действительного «уравнивания в правах» с педагогикой научной, «книжной»: «Потребовалось несколько десятилетий, чтобы «родная», т.е. народная поэзия уравнялась в правах на внимание с поэзией «книжной». Видимо, такую же судьбу придется пережить народной педагогике». (4, с. 5).

  Хочется надеяться, что эти пророческие слова сбудутся. Но само собой ничто не сбывается, а требует еще и осознанных целеустремленных усилий, в данном случае усилий нас с вами – зачинателей Виноградовских чтений. Надо, чтобы чтения продолжались и в будущем, а участники проявляли все большую целеустремленность, энергию в продолжении дела, начатого нашим замечательным соотечественником.

В.М. Григорьев

РАЗВИТИЕ ИДЕЙ Г.С.ВИНОГРАДОВА

В СОВРЕМЕННОЙ ПРАКТИКЕ СОБИРАНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ ИГР

(Сокращенный текст доклада на I Виноградовских чтениях

в Ленинграде 15 апреля 1987 года)

  Уже доклады первого дня наших Чтений памяти Г.С.Виноградова показали, насколько многогранными были его творческие интересы, труды. И все же на первый план выступают явственно работы, посвященные детскому фольклору, этнографии мира детства. Здесь же, в свою очередь, очевидно первенство детской игры. Весь первый том «Русского детского фольклора» (9) целиком посвящен одному из элементов игры – «игровым прелюдиям» (считалки, жеребьевки и т.п.), на которые и в капитальном труде Е.А.Покровского отведено лишь неполных 10 страниц. Можно представить, каков был в целом объем материалов по игре, к сожалению, переставших после 1930 г. издаваться, а потом погибших в годы войны или затерянных и пока не найденных.

  Основательность собирательской деятельности Г.С.Виноградова опиралась на прочный фундамент специально разработанной им программы и методики, изданной, как уже упоминалось вчера, еще в 1922 г. под скромным названием «К изучению народных детских игр у бурят» (6), но имевшей гораздо более широкий смысл и значение. Многие годы занимаясь собиранием и изучением игр разных народов, мы с коллегами еще не встречали посвященных этому методик столь продуманных, где каждое слово выверено годами интенсивного и глубокого опыта. Потребовалось полвека с лишним, пока вышла наша первая несколько более полная методика (10), но в основе ее и всех последующих лежали все равно положения из работы Г.С.Виноградова, а их расширение и развитие объяснялось только изменениями условий и характера собирательской деятельности, неизбежным за многие десятилетия бурного XX века.

  Образцом полноты и цельности сделала методику Г.С.Виноградова ее четкая целенаправленность: «изучать все детские игры» (6, с. 7), причем добиваться «всестороннего и обстоятельного» их изучения (6, с. 3). Специалисты знают, до какой степени высокое и трудновыполнимое это требование. Ведь и в 80-е годы нашего века, опираясь на поддержку ООН, Международная программа изучения детских игр ОМЕП ставит перед собой значительно более узкую цель – «наблюдать и записывать только традиционные игры, а не всю игровую деятельность». Так сформулировано и конкретное задание в «Плане записи игры при собирании традиционных народных игр», любезно предоставленном нам в 1985 г. еще в машинописном виде координатором проекта ОМЕП профессором Иваном Ивичем (Югославия).

  Можно, конечно, возразить, что задание соответствует цели – изучению традиционных (а не всех существующих) детских игр. Но возникает вопрос: а можно ли изучить достаточно полно игры традиционные, не опираясь на изучение всех существующих игр, обходя с самого начала игры, не известные в качестве традиционных?

  Как можно сразу судить о не изученной еще игре, является ли она традиционной? Принято считать традиционной игру, если она уже фиксировалась в прошлом, за несколько поколений до ныне играющих в неё детей. Но не секрет, что из игр прошлого записана лишь небольшая их часть. Да и обо всех ли таких записях известно собирателю? Не обедняет ли он себя и науку, заранее отказываясь от рассмотрения не определенных еще игр?

  Предложенный Г.С.Виноградовым подход страхует от существенных упущений собирателей игр, специализирующихся не только на традиционных играх, но и на любых избирательно составленных программах изучения. Отсюда понятно, что узкая специализация большинства программ вызвана не столько методологическими принципами, сколько иными соображениями, чаще всего тактическими: не отпугнуть широтой требований тех, кому предлагается участвовать в выполнении программ.

В самом деле, чтобы записывать абсолютно все встречающиеся игры, надо быть едва ли не универсалом. Игры удивительно разнообразны, и запись каждого нового типа требует освещения дополнительно встающих вопросов. Универсальный вопросник сложен. С этим наш коллектив собирателей – созданный в 1968 г. в Московской области Клуб друзей игры (КДИ) – столкнулся сразу же, как только мы, следуя за Г.С.Виноградовым, тоже поставили цель собирать все встречающиеся игры. Правда, и тут образцом смог служить вопросник Г.С.Виноградова. Однако к нему пришлось сделать немало добавлений в связи с переменами, произошедшими в игровой культуре.

Другая возникающая при этом трудность – громадный объем работы. Задача собрать все окружающие игры кажется на первый взгляд просто неосуществимой. Но принципиальный выход из этого затруднения был найден в советские годы, причем не только Г.С.Виноградовым, но и многими исследователями игр (Е.А.Звягинцев, О.Е.Капица, И.О.Массалитинова, целый Институт игры и праздника, созданный В.Г.Марцем, и др.), поддержанными педагогической секцией Государственного Ученого Совета во главе с Н.К.Крупской: надо сделать изучение игры всесторонним и поистине массовым (11, с. 45 - 47). В понимании Г.С.Виноградова это означало опору на педагогов и других интеллигентных людей в каждой местности. Особая надежда на педагогов, так как изучение игр имеет, как подчеркивал ученый, не только научное, но и прикладное значение, расширяя пути и средства для воспитания (6, с. 4 - 5). Специально для педагогов были даны дополнительные положения и советы (6, с. 6 - 11).

В эпоху пробуждавшейся в народе небывалой тяги к культуре можно было рассчитывать на все возрастающую массовость участия населения в собирании и изучении игр. Идя навстречу этому, Г.С. Виноградов указывает путь участия и для тех, кому непосильно пока полное и всестороннее описание игр: «При современном состоянии наших знаний…окажется ценным или – во всяком случае – не бесполезным всякое сообщение по затронутым здесь темам» (6, с. 11). Но руководящий собиранием игр специалист обязан при этом следить, чтобы любые сообщения об играх соединялись в конечном счете в действительно всестороннюю, целостную картину игры. Словом, требуется не стихия собирательства, а соединение строго научного этнографического подхода с массовым содействием населения и прежде всего педагогов. В итоге складывался не просто этнографический, а скорее уже этно-педагогический подход.

На позиции именно такого комплексного этно-педагогического подхода встал наш коллектив собирателей, а затем и многие другие детско-молодежные объединения юных исследователей народной культуры. Но для этого пришлось значительно расширить, развить педагогическую сторону комплексного подхода, что Г.С.Виноградовым было только начато. Он имел в виду участие в собирании игр взрослых педагогов. Но сила педагога – в его учениках. При соответствующей специальной подготовке старшеклассники и студенты способны участвовать не только в практическом проведении игр, но и в их последовательной фиксации, особенно с учетом возможностей современной фото-, кино-, звукозаписывающей техники. А самое главное в том, что никто лучше самих играющих не знает игру, не может рассказать о ее мельчайших деталях, не всегда видимых со стороны: о чувствах, состояниях, отношениях играющих и т. д.

С помощью самих участников игры ее описание обретает ценнейшие психологические детали, становится более полным (8, с. 21 - 23). Например, вводится педагогическая оценка игры и рекомендации по ее использованию в воспитании. С позиций этнографа, Г.С.Виноградов предлагал временно откладывать в сторону педагогическую оценку (6, с. 8 – 9). При участии в изучении игр школьников нельзя обойтись без педагогической оценки и рекомендаций, так как встречаются игры неуместные, вредные, даже опасные, а с другой стороны – игры особо ценные в воспитательном отношении (8, с. 21- 22, пункты 10, 11, 14, 15 описания, пункты 6, 7 выводов).

Педагогический подход необходим для самой организации участия школьников в изучении игр, во многом ином, чем участие взрослых. Приходится учитывать возрастные особенности школьников разных классов, их еще неполную готовность к самостоятельной работе и в то же время нетерпеливое стремление к ней. Компенсирует многое коллективность исследования, широкое применение близких детям игровых форм и др. (12).

Без широкого участия школьников, студентов, других учащихся в наше время стремительных перемен уже невозможно достаточно полно изучить происходящие в игровой культуре изменения, а следовательно, и полноценно использовать ее на практике. Не только детали игры, но и целые игры нередко скрыты от наблюдателя со стороны, а знают о них только сами играющие и их друзья, сверстники.

Только один пример. Крупнейший специалист по игре Е.А.Покровский собрал со всех концов России за несколько лет более 600 игр (13), а юные собиратели нашего Лесногородского КДИ только в микрорайоне своей школы за один год зафиксировали около двух тысяч игровых форм. В их число вошло множество форм, не отмечаемых обычно взрослыми собирателями.

Конечно, многие из таких форм менее значительны по содержанию, чем традиционно записываемые игры, и все же без них картина игры не является полной, невозможна полноценная всеохватывающая теория игры, затруднено ее практическое использование.

Разумеется, ученическая и студенческая поисковая работа требует четкого контроля, обучения самоконтролю и надежным методикам. Но те, кто учится, быстро взрослеют и постепенно становятся профессиональными специалистами – педагогами, психологами, этнографами, филологами и т. д. Да и при иных профессиях многие выпускники КДИ продолжают участвовать в изучении игр, включаются в поисковые экспедиции, придавая им высокую результативность. При составлении свода «Игры народов СССР» участники КДИ провели более 20 экспедиций во многие республики страны стали соавторами по 10 разделам книги (14, с. 10, 54, 61, 86, 94, 103, 117, 163, 175, 189). В этом нашла развитие осуществлявшаяся уже и самим Г.С.Виноградовым его ценная идея о взаимопомощи и сотрудничестве народов в изучении национальных игр.

Примечания

1.      Идею проведения регулярных Виноградовских чтений впервые высказал публично С.В.Григорьев и был поддержан другими участниками Клубов друзей игры, занимающимися изучением игры и считающими Г.С.Виноградова одним из незаменимых в этом деле Учителей. Идея была вскоре обсуждена Советом по народным играм при Академии педагогических наук СССР. После этого С.В.Григорьев и руководитель Совета В.М.Григорьев обратились с предложением о совместном проведении Виноградовских чтений в сектор фольклора Пушкинского Дома в Ленинграде (где в последние годы жизни работал Г.С.Виноградов) и к ряду других организаций, а также к отдельным специалистам по фольклору, этнографии, педагогике, филологии. Активно поддержали начинание заведующий сектором фольклолра А.А.Горелов и хранитель фольклорного фонда Пушкинского Дома А.Н.Мартынова.

Первые чтения памяти Г.С.Виноградова состоялись 14-15 апреля 1987 г. (тогда датой рождения считался апрель 1887 г., и лишь позднее иркутские ученые уточнили – 1886 г.). Проходили I и II чтения в Пушкинском Доме (Институт русской литературы) АН СССР и Ленинградском Гос. Институте театра, музыки и кинематографии с участием специалистов некоторых других организаций из разных мест страны. (Примеч. редакции).

2.      Мир детства и традиционная культура. Материалы III чтений памяти Г.С.Виноградова (Виноградовские чтения) / Сост. В.М.Григорьев, М.А.Мухлынин. – М., 1990. – 176 с.

3.      Георгий Семенович Виноградов и Виноградовские чтения: Библиографический указатель / Сост. отв. ред. В.Ф.Шевченко. – Ульяновск: Лаб. культурологии, 1998.

4.      Виноградов Г.С. Народная педагогика. – Иркутск, 1926. – 28 с.

5.      Волков Г.Н. Этнопедагогика. – Чебоксары, 1974. – 376 с.

6.      Виноградов Г.С. К изучению детских народных игр у бурят. – Иркутск, 1922. – 11 с.

7.      Этнография в курсе школьного краеведения. – Иркутск, 1925.

8.      Методика собирания и изучения народных игр / Автор-составитель В.М.Григорьев. Изд. 2-е, доп. – М., 1992. – 86 с.

9.      Виноградов Г.С. Русский детский фольклор. Книга первая. – Иркутск, 1930. – 225 с.

10.  Участникам этенографических экспедиций по собиранию и изучению народных игр. / Сост. В.М.Григорьев. – М., 1976. – 27 с.

11.  Григорьев В.М. Педагогическое руководство игровой деятельностью подростков. Диссертация…кандидата педагогических наук. – М.: НИИ общих проблем воспитания, 1984.

12.  Часть доклада, посвященная деталям методики собирания и изучения игр, редакция опускает, так как эта методика неоднократно публиковалась в разных вариантах (10, 8 и др.), а научное и практическое ее значение будет специально рассмотрено в одном из следующих выпусков «Теории и истории игры» (Примеч. ред.)

13.  Покровский Е.А.Детские игры, преимущественно русские. – М., 1887. – 368 с.

14.  Игры народов СССР / Сост. Л.В.Былеева, В.М.Григорьев. – М., 1985. – 269 с.