НОВЫЕ ИСКАНИЯ В ИСКУССТВЕ СЛОВА
В РОССИИ НАЧАЛА ХХ ВЕКА
(ХЛЕБНИКОВСКОМУ "РАЗИНУ" - 80 ЛЕТ )

Новые искания в искусстве Слова в России начала ХХ века наиболее ярко воплотились в творчестве "Председателя Земного Шара" Велимира Хлебникова.
Минуло уже 80 лет со времен создания уникальной в русской поэзии палиндромической поэмы Хлебникова "Разин", но до сих пор нет еще должного осмысления велимировской палиндромии. Один из исследователей и последователей поэзии Хлебникова С.Е.Бирюков приходит к следующему выводу: "На более длительных временных отрезках мы легко обнаруживаем множество совпадений, а уж тем более таких форм, которые существуют, хотя и в резко выраженном, но как бы не до конца реализованном состоянии. Так произошло, например, с палиндромом, с визуализацией стиха. Еще один важный момент - снижение "высоких" форм. Следует сказать о том, что традиционно слишком упорное вытеснение за рамки поэзии игровых, прикладных форм не находит сколько-нибудь обоснованного оправдания" [Бирюков, 1994, с. 5]. Игровые поэтические средства, поэтические "игры" должны рассматриваться так же пристально, как и рифма, например, которая долгое время считалась забавой, или, говоря современным языком, маргинальным явлением.
"История поэзии есть (между прочим) история постепенного совершенствования средств поэзии" - эта формулировка Валерия Брюсова, автора "революционных" в поэзии "Опытов...", вышедших в 1918 г. [Брюсов, 1918], очень точно подтверждается у Велимира, невероятно расширившего горизонты поэтических средств. Прикоснувшись к известной уже к тому времени на Западе технике палиндрома в 1912 году (стихотворение "Перевертень") и поддержанный Брюсовым в палиндромических стихах "Опытов...", Хлебников впервые в палиндромии резко укрупняет поэтический масштаб, органично сочетая "игровое" и "космическое" - в 1920 - 21 гг. им создается поэма "Разин". Кто только после этого из русских поэтов ни прикасался так или иначе к палиндрому - и "заумник" Александр Туфанов, и Илья Сельвинский, и Владимир Набоков, четверостишие которого удалось недавно извлечь из архивов, и Семен Кирсанов... Но только Николаю Ладыгину в 1960 - 70-х гг., когда хрущевская "оттепель" несколько "растопила" новые поэтические искания, удалось приблизиться к палиндромным масштабам хлебниковского "Разина".
Велимир Хлебников предвосхитил многие явления поэтического языка ХХ века, и, видимо, ХХI века тоже. Стоящая как бы "особняком" даже в контексте хлебниковского поэтического мышления, палиндромическая поэма "Разин", с ее более чем 400 строками, только сейчас, к концу века, находит своих "попутчиков" в укрупненной, выходящей за рамки минимального текста, палиндромии, "отражается" в современности, в таком явлении, как современная палиндромия (СП), которая за счет резкого умножения количества художественных текстов постепенно выходит за рамки "маргинальности". "Всплеск палиндромической поэзии в России" [Визуальное, 1997, с. 238] отмечает в числе многих филологов С.Е. Бирюков, автор книги "Зевгма: Русская поэзия...", посвященной "маргинальным" формам, в том числе и палиндрому [Бирюков, 1994].
Уже само слово "отражение" - синоним палиндромического текста с его фонической симметрией. "Чин зван мечем навзничь", "Сокол около кос", "Сажусь, сужась", "А колокол около ока" - эти строки из палиндромических произведений Велимира Хлебникова, пионера широкого применения палиндрома в русской художественной речи, сохранили свою поэтическую мощь, более того, звучат сейчас почти публицистично, перекликаясь со строками Николая Ладыгина ("Ада псари и распада"), Дмитрия Авалиани ("У тени или мафии фамилии нету"), Михаила Крепса ("Не реви, чуду будучи верен") и многих других авторов, пришедших к палиндромии в процессе эволюции своего лингво-поэтического мышления.
Мощное влияние палиндромии Хлебникова отмечается многими исследователями. "Хлебников сделал палиндром подлинной поэзией. Палиндром при всей своей универсальности остался глубоко национальным, остался частью русской культуры. Даже иностранные слова в палиндроме звучат максимально естественно. (...) Прелесть палиндромов в том, что с точки зрения своих общих принципов, своей исторической традиции, они не бывают ни слабыми, ни сильными, ни сырыми, ни профессиональными. Данность палиндрома - его магнетическое единство. Сцепление слов здесь выступает как единственно возможное сцепление" [Канавщиков, 1999, с.18 - 19].
В.П. Григорьев соглашается, что "палиндром - маргинальная форма. Но она противостоит некоторым попыткам превратить известные поэтические формы в некий закрытый ряд. (...) Значение его [палиндрома] методологическое. С помощью палиндрома выявляются какие-то внутренние проблемы. Палиндром остается еще и эпатажной формой, эпатируя всех, кто слишком строго относится к языковым поискам в поэзии" [Из диалогов 1994, с. 114].
Палиндромия (иначе, ретроскрипция) примыкает в той или иной степени к метатезе, парономазии, другим проявлениям звукописи. Как один из приемов организации поэтического языка, палиндромия занимает весомое место в современной поэзии. Любая поэтическая "революционность" никогда не возникает на пустом месте. Неявно и эпизодически проявляющаяся еще в пушкинскую поэтическую эпоху, палиндромия как средство организации художественной речи ныне развилась в самостоятельное направление - современную палиндромию (СП).
Напомним пушкинские палиндромизмы из "Евгения Онегина". Еще Ю.Олеша обратил внимание на палиндромические черты известной строки "Путешествия Онегина": ЕВРОпы баловень - ОРФЕй". Как "неполный" палиндром определил имя ЕвГЕНия ОНЕГина В.Хромов. Он же заметил множество палиндромных рядов согласных фонем в строках романа в стихах. Приведем здесь только те, где отмечено симметричное скопление /м/-/м'/ и /н/-/н'/: "Ни милый взгляд, ни вздох нескромный...", "Чем меньше женщину мы любим...", "А нынче все мне темно, Таня...", "Как в страшном, непонятном сне...", "Любви мы цену тем умножим..." [Хромов, 1970, с. 135].
Строка из "Вакхической песни" А.С. Пушкина может послужить "мостиком" к пониманию СП, ее жанрово-тематических и лингвопоэтических аспектов. Ведь "то, что в просторечии именуется голосом музы, есть на самом деле диктат языка" (И.Бродский, "Нобелевская лекция"). "Девиз" "Вакхической песни": "Да здравствуют музы, да здравствует разум!". "Муза - Разум!" - такое соседство, такая графемно-фоническая симметрия, такая образная формула встречается едва ли не у каждого автора в СП: "муза - ринг, огни, разум", "муза ругала салагу-разум", "муза, ранясь шилом опыта, ты помолишься на разум" (Д.Авалиани) и т.д. Палиндромия и палиндромизмы со времен Пушкина до наших дней остаются достаточно мощным инструментом организации поэтического языка. Как отмечал Ю.Лотман, палиндром "будит скрытые пласты языкового сознания" [Лотман, 1992].
Вообще, проблема авторства в СП весьма специфична. Эту проблему можно несколько упростить на основе вышеприведенного тезиса о "диктате языка", который отводит автору палиндрома роль своеобразного "инструмента". Кочует мысль о том, что палиндромы "находятся внутри языка" (К.Кедров). Более того, палиндромия имеет свой язык, отвечающий закону лапидарности (предпочтение наиболее кратких лексико-грамматических форм), закону словоформы (поэтико-палиндромическую речь, ее семантику и композицию определяет словоформа) и закону абсорбции (на уровне палиндрома происходит абсорбция всех нужных элементов из всего объема языка) (Подробнее см. соответствующие главы в [Бубнов, 1998]).
Концентрированно проиллюстрировать все три вышеозначенных закона можно на примере лексемы "заря", одной из самых частотных в лексике СП: 4-5 звуков в словоформе - своеобразный центр палиндромной лапидарности: "я - Разин и заря" (первая строка хлебниковского "Разина"), "заре не раз я лепо пел", "и разноси сон зари", "лазер зарю разрезал" (из СП). На этих примерах становится ясным, как сложно и комплексно сочетаются и линия лапидарности, и линия парадигмального начала, и линия абсорбции языком палиндрома всех "нужных ему" языковых элементов.
Специфика СП требует выработки особых методов анализа. Художественные тексты, относящиеся к СП, не имеют такого большого объема, какой есть у академического стиха. Это объясняется главной особенностью лингво-поэтической формы палиндромического стиха - тенденцией к минимализации. Самая распространенная "форма существования" палиндрома - одностишие, или, иначе, - минимальный текст, который ограничивается, как правило, одним предложением. Чтобы дать исследователю необходимый для обнаружения особых закономерностей объем, нужны большие циклы одностиший, которых практически не наблюдается в СП. Следовательно, для объективного лингвистического анализа нужно найти иные "формы существования" палиндрома, быть может, не самые распространенные, но более объемные.
Понятно, что крупная палиндромическая поэма "Разин", обе ее редакции, дают уникальный материал как для сопоставления с хлебниковским творчеством, так и для сравнения с объемными палиндромическими (и непалиндромическими) сочинениями современных авторов.
Важно подчеркнуть, что поэма "Разин", впрочем, как и практически вся художественная палиндромия, не исследовалась с лингво-типологической точки зрения. Прежде всего следует проанализировать звуковую симметрию - главное составляющее палиндромической поэзии, и естественно это было бы сделать на материале "Разина" (ниже приводятся исключительно цитаты из этой поэмы).
Палиндромная композиция в своем определении подразумевает собой звуковую симметрию, присутствующую в палиндроме в значительной степени. Контраст звуковой симметрии составляет звуковая асимметрия, которая имеет свои характерные композиционно-типологические особенности, рассматриваемые ниже.
Степень звуковой (как и графической) симметрии в палиндроме весьма нестабильна и не подчиняется строгим законам. Каждый из авторов с учетом задач каждого сочинения сам для себя определяет такую степень, причем это происходит не непосредственно, но опосредованно через определение самим автором понятия палиндрома.
Диапазон степени симметрии палиндрома можно показать в результате анализа текста, в частности, поэмы Хлебникова "Разин". Комплексная звуковая симметрия гласных и согласных достигается в палиндромах, представляющих собой как единичные слова-палиндромы, выделенные в строки, так и словосочетания и предложения: "эти и те", "не лезь в зелень", "тут", "как?", "ура жару", "вал глав!", "лук скул", "топ и пот", "хама мах", "и лени синели", "так, кат!", "чар грач", "кал руби, бурлак!", "ан ... на!", "удач чаду", "шиш о шиш, // воны сынов!", "ртом смотр", "рот втор", "матушка к шутам!".
В последних 18 палиндромах кроме звуковой симметрии сохраняется симметрия буквенная. Ниже приводится противоположный случай - полная звуковая асимметрия при сохранении симметрии буквенной: "рев вер". Это единственный подобный палиндром из всей поэмы.
Звуковая асимметрия гласных при сохранении симметрии согласных
Асимметрия исключительно в результате асимметрии ударения: "иди!", "и летели...", "шишак ока шиш!", "шиш... удушишь?", "иду-дуди!..", "волокут... а! кату колов!", "и мятель плетями"; последний палиндром - без сохранения буквенной симметрии, хотя и с приближением к этому за счет диалектного "мятель".
Асимметрия [и/ы] иллюстируется строкой-словом "шипишь?", а также словесной парой лети/житель в двух палиндромах: "эй, житель, лети же!" (с неимеющим симметричной пары [j]) и "косо лети же, житель осок!".
Асимметрия за счет степени редукции безударного [о]: "топор и ропот", "холоп-сполох", "вода гадов", "мало колоколам", "шорох хорош", "коты пыток".
Асимметрия за счет степени редукции безударного [а]: "махал плахам".
Звуковая асимметрия согласных при сохранении симметрии гласных.
Асимметрия согласных в результате оглушения на конце слова: "раб бар, бар раб" [б/п], "рог гор", "гул слуг", "ног гон" [г/к], "дид", "дуд", "да, гад!" [д/т], "зуб обуз" [б/п; з/с].
Асимметрия согласных в парах по твердости/мягкости: "не даден" [н'/н; д/д'], "равен гневарь" [р/р'; в'/в; н/н'], "черепу перечь" [п/п'], "в оспе псов!" [п'/п], "колет как телок" [л'/л; т/т'], "убор г[р']ё[з], о[з']ё[р] гробу".
Увеличение минимального формообразующего элемента с одного звука до двух в сегменте, состоящем из двух согласных: "вы [вз]вились, осилив [вз]ыв", что составляет особую фонико-сегментную палиндромию, сближающуюся с метатезой (ср.: "не мерь, ремень"). В анализируемом палиндроме дополнительно присутствует асимметрия согласных по твердости/мягкости: "вы вз[в']ились, осили[в] взыв".
Комплексная звуковая асимметрия одновременно гласных и согласных проявляется в разной степени и разном объеме.
Единичное нарушение симметрии гласных (за счет степени редукции [а]) и согласных (за счет парности по твердости/мягкости): "но каз[н']е[н] закон".
Единичное нарушение симметрии гласных (за счет ударения) и согласных [р/р']: "и червоны сынов речи?".
В 10-сложном композиционно принципиальном палиндроме "мы, низари, летели Разиным" ни одно из 4-х ударений (1, 4, 6, 8 слоги) не имеет симметричной пары, что разрушает звуковую симметрию гласных; симметрия согласных сохраняется в большей степени - из 5-ти пар согласных лишь 2 пары различаются по типичному для палиндромии признаку твердости/мягкости [н'/н; р'/р].
В палиндроме "маните детинам" (2-я глава поэмы, 2-я ред.) симметричность ударения сохранена, но симметрию гласных нарушает степень редукции [а], а соответственно симметрию гласных - [н'/н]. Весьма близок к описанной выше структуре палиндром "манила малинам", с добавлением асимметричной пары [л/л']. Сюда же можно причислить композиционно-расширенный палиндром "маните, дадут туда детинам" (4-я глава), с добавлением (по сравнению с "маните детинам") асимметрии ударения и асимметричной пары [д/д']: "маните, [д]адут туда [д']етинам".
Комплексная асимметрия гласных ([э], переходящий в [о] в слове "жён") и согласных (оглушение [б] в [п] одновременно с асимметрией [н'/н], ср. "жён" - "жениться") наблюдается в палиндроме "раб, нежь жен бар!". Подобная же асимметрия гласных [э/о], осложненная асимметрией ударения, с множественным проявлением асимметрии согласных по твердости/мягкости [с/с'; л/л'; р/р'], [м/м'] (дважды), присутствует в строке "у сел меч умер дремучем лесу" (видимо, имеется в виду 'в дремучем лесу').
Увеличение минимального формообразующего элемента с одного звука до двух в паре гласный/согласный. Палиндром "ал храп порхал" начинается и завершается сегментом [ал], что составляет уже упомянутую выше особую фонико-сегментную палиндромию. Сегмент "ал" составляет сначала полное слово, а затем часть слова. Такая же укрупняющая сегментация с таким же сочетанием некоторой асимметрии гласных, связанной со степенью редукции, наблюдается в палиндроме "Разин НА кобылу улыбок НАнизарь". Симметрия согласных в последнем случае дополнительно нарушена за счет парности по твердости/мягкости [р/р'; з'/з; н/н']. Однако за счет симметричной центральной палиндромной пары кобылу/улыбок звуковая композиция сохраняет в большой степени свою симметрию, в свою очередь, менее симметричные сегменты отодвинуты в начало и конец палиндрома, где звуковая асимметрия ощущается гораздо меньше.
Очевидно, что звуковая симметрия и асимметрия в палиндромах (по меньшей мере, в палиндромах В.Хлебникова) носит довольно сложный характер и требует дальнейших исследований.
Впервые масштабно примененная Велимиром Хлебниковым в поэзии, симметрия к концу палиндромного ХХ века стала одной из доминант и поэзии "звуковой", и поэзии визуальной, и в прикладных визуальных формах вплоть до рекламы...
Все в природе основано на повторении, на циклах, на симметрии. В литературе, в поэзии, в языке, в речи - это ритмика, строфика, звукоповторы, симметрия стиха, слова, буквы, звука... Элементами палиндромии пронизано всё: от природных явлений до явлений языковых и литературных, от космоса Стихий до космоса Стиха.

ЛИТЕРАТУРА
1. Бирюков С.Е. Зевгма: Русская поэзия от маньеризма до постмодернизма. - М.: Наука, 1994. - 388 с.
2. Бирюков С. [Рецензия на кн.: Бубнов А.В. Типология палиндрома] // Новое литературное обозрение. - 1996. - № 19. - с. 394 - 396.
3. Брюсов В. Опыты по метрике и ритмике, по евфонии и созвучиям, по строфике и формам: Стихи 1912 - 1918 гг. - М.: Геликон, 1918.
4. Бубнов А.В. Палиндромия с точки зрения...: Самая объемная книга о русском палиндроме. - Курск - СПб.: ТЦ "Борей-арт", 1998. - 272 с.; илл. автора; библ-фия.
5. Бубнов А., Орлицкий Ю., Федин С. Словек [манифест] // VERBлюд (Визуальная поэзия). - 1999. - № 3.
6. Визуальное и уникальное // Знамя. - 1997. - № 11. - с. 238.
7. Гончаренко С. Ритуальная обратимость у Хлебникова. О семантике палиндрома в поэме "Разин" // Культура. Религия. Церковь: Всероссийская научная конференция. - Новосибирск, 1992. - с. 378 - 386.
8. Гребер Э. Палиндромон - rеvolutio // Russian Literature XLIII. - [Amsterdam], 1998. - с. 159 - 204.
9. Из диалогов о палиндромии // Бирюков С.Е. Зевгма: Русская поэзия от маньеризма до постмодернизма. - М.: Наука, 1994. - с. 112 - 114.
10. Канавщиков А.Б. Симметричность гармонии // Канавщиков А.Б. Саван на вас: Книга палиндромов. - М.: ИИА "Обозреватель", 1999. - с. 5 - 20.
11. Лотман Ю. О семиосфере // Лотман Ю. Избранные статьи, т. 1. - Таллинн, 1992. - с. 11 - 24.
12. Хлебников В. Разин // Собрание произведений В.Хлебникова. Т. 1. - Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1928. - С. 202 - 215. [1-я ред. поэмы; то же см. в кн.: Бирюков С.Е. Зевгма... с. 118 - 127].
13. Хлебников В. Разин // АмфиРифмА-текст: Приложение к изданию "АмфиРифмА". - 1999. - №8. [Ред. Г.Лукомникова и А.Бубнова, 2-я ред. поэмы].
14. Хромов В. Палиндромон: игра или закономерный случай звукового распределения? // Наука и жизнь. - 1970. - N 9. - с. 134 - 135.
15. Bеrgеrson H.W. Palindromеs and Anagrams. - N.-Y., 1973. - 130 p.